Сайт Еманжелинской сельской библиотеки

Поэт, почитатель Фета… Так охарактеризовал себя Сергей Чекмарев в стихотворении «Размышления на станции Карталы», хотя личность его была намного глубже и сложнее. Неслучайно, погибший в 1933 году, он до сих пор привлекает к себе внимание людей, которые интересуются историей нашего края, в том числе историей литературной. В Еманжелинке имя Сергея Ивановича Чекмарева носит одна из улиц. Он жил здесь, когда с группой комсомольцев приезжал в 1931 году агитировать за колхоз. Дом, где он снимал комнату, известен только предположительно. Зато абсолютно ясно, что «солдаты второй большевистской весны» - это яркое название молодежной бригаде дал Чекмарев в одном из стихотворений – столкнулись в селе со значительными трудностями. Были и камни в окна, и даже выстрелы из-за угла. Сергей, свято верившие в большевистское будущее деревни, круто обошелся со своими идеологическими противниками из местных и потребовал «вычистить» их из колхоза. После «чистки» несколько семей попало под раскулачивание, так что основания не любить заезжего студента у еманжелинцев имелись. Однако, в том и трагедия великого социального перелома, что по разные стороны баррикад оказывались не плохие и хорошие, а просто думающие иначе. Вера в новое справедливое мироустройство была у молодого поэта искрення и горяча. «Я готов бороться за лучшее будущее человечества не в силу аскетического самоотвержения; эта борьба сделает мою жизнь наиболее полной и богатой, потому что я испытываю живой интерес к ее целям», - писал Сергей в своем дневнике. Его энтузиазм подкупал. Для сельской молодежи интеллигентный и целеустремленный комсомольский вожак стал настоящим кумиром. Еще в середине прошлого века С. И. Ильичева, первый биограф Чекмарева, записала воспоминания людей, знавших поэта лично. Один из них – Павел Иванович Гусельников, уроженец Варламова, долгое время жил в Еманжелинке и в 30-е годы был секретарем местной комсомольской ячейки. Гусельников вступил в комсомол еще в 13 лет, активно участвовал в организации колхоза. С Сергеем они сходились во взглядах, в отношении к советской власти. Позже Петр Иванович рассказывал: «Я часто думаю о том, чем иной раз мо­жет стать для человека встреча, происшед­шая в юности. Словно бы и не случилось ничего в тот день. Ну, встретились, погово­рили, а смотришь, что-то переменилось в твоей жизни и в тебе самом. Иногда понима­ешь это сразу, иногда - через много лет. И счастлив тот, кто хранит добрую, благодар­ную память о такой встрече... Так случилось у меня с Сергеем Чекма­ревым. И хотя мы и не знали друг друга с детства, но встреча с ним врезалась в мою память на всю жизнь. Перед началом «второй большевистской весны» (второй год коллективизации) Чекмарев с группой девушек из Еткульской ШКМ выехал по колхозам Еманжелинского райо­на. Работа культбригады осложнялась боль­шими трудностями, нужно было на чем-то добираться из колхоза в колхоз, устраивать на квартиры синеблузников. В то время я работал в селе Красном на мельнице частника. Меня вызвали в райком комсомола. Секре­тарь райкома Гриша Богуш направил меня в состав культбригады, которой руководил Сергей Чекмарев. Гриша посоветовал мне не возвращаться домой, а сразу направить­ся к Чекмареву. Я тут же из райкома комсо­мола пошел в деревню Ерофеевку близ села Еманжелинки. Когда пришел в Ерофеевку (колхоз «Октябрь»), агитбригада уже прибы­ла из соседней деревни Батуринка, и мы при­ступили к сбору материала. К вечеру выпу­стили свежий номер стенной газеты, напи­сали и разучили частушки, составили про­грамму «живой театрализованной газеты». В конторе в тот же вечер при свете ке­росинки состоялось выступление наших си­неблузников. Звенели задорные комсомоль­ские песни, частушки, в которых пели о пе­редовиках-колхозниках и критиковали лоды­рей. Колхозники одобрительно аплодирова­ли нам. Ерофеевку мы покинули утром следую­щего дня. Нам, как правило, выделяли ло­шадь и какого-нибудь подростка возницей. Мы клали на повозку свои чемоданы, а сами вслед друг за другом тянулись за подводой. Так гастролировала наша бригада вто­рой большевистской весной через Коркино, Тимофеевку, Шумаки, а из Шумаков - в Еманжелинку, Ключи, Красное и Коелгу. За время поездки по колхозам Еманже­линского района мы с Сергеем так сдружи­лись, что полюбили друг друга как братья. Во время отдыха мы подолгу мечтали, оба жили для будущего, горячо верили в него и приближали его конкретным участием в строительстве новой жизни, своей работой, своим трудом. Наше поколение не стреми­лось тогда к легкой жизни, мы шли туда, куда звала нас партия, мы верили в светлое бу­дущее, в коммунизм». О поездках комсомольцев по округе уже писала Л. Н. Булдашова, руководитель школьного музея в Новобатурино. Так получилось, что Сергей вместе с товарищами побывал почти во всех крупных селах теперешнего Еткульского района от самого Еткуля до Коелги. И к «чекмаревским» местам у нас относятся Потапово, Бектыш, Назарово, Белоусово и т. д. Но у Еманжелинки с талантливым поэтом особо прочные связи. 1 мая 1932 года вместе с Пятиной, студенткой совпартшколы, он организовал здесь праздник. Комсомольцы провели митинг прямо на пашне и вручили лучшей колхозной бригаде переходящее красное знамя. За 80 лет, прошедших со дня гибели Сергея Чекмарева и более чем за сто лет со дня его рождения, многие подробности его пребывания в наших краях забылись и утрачены навсегда. Но остаются его стихи о наших селах, растет и обновляется улица его имени, в Еманжелинском и Новобатуринском школьных музеях сохраняются экспонаты, связанные с жизнью Сергея. Неудивительно, наверное, что современные местные поэты, хотя и не являются прямыми наследниками творческих традиций Чекмарева, охотно собрались сначала в Еманжелинке, а чуть позже и в Коелге, чтобы в память молодом таланте прочитать собственные произведения. Пока неясно, станут ли такие литературные чтения традицией, однако идея привлекательная, ведь именно строчки Чекмарева с их искренностью и романтическим оптимизмом задают высокую планку поэзии сегодняшнего дня:
И вот я, поэт, почитатель Фета, Вхожу на станцию Карталы, Раскрываю двери буфета, Молча оглядываю столы… И вот я вытаскиваю бумагу, Я карандаш в руках верчу, Подобно египетскому магу, Знаки таинственные черчу. Чем сидеть, уподобясь полену, Или по залу в тоске бродить, Может быть, огненную поэму Мне удастся сейчас родить.